Один из величайших пианистов современности выступает в месте, овеянном историей: Григория Соколова, каждое выступление которого мгновенно становится легендой, можно услышать в Гайднзале дворца Эстерхази в Айзенштадте, где Йозеф Гайдн жил и работал около трех десятилетий. Соколов, “лучшее, что может предложить классический мир” (Der Spiegel), исполняет три сонаты Гайдна, четыре экспромта Шуберта D 935 и множество выходов на бис, и все это в великолепном зале, в котором сам Гайдн выступал бы бесчисленное количество раз.
Прекрасная статья с обложки пластинки:
Немногие места для проведения концертов могут быть более вдохновляющими, чем Гайднзаль во дворце Эстерхази в Айзенштадте. Здесь, на полпути между Веной и венгерской границей, Йозеф Гайдн провел более трех десятилетий, служа капельмейстером у князей Эстерхази, и за это время написал множество своих симфоний, хоровых произведений и струнных квартетов, и, что не менее важно, большинство из своих 60 с лишним фортепианных сонат.
10 августа 2018 года в Гайднзале состоялся замечательный концерт Григория Соколова, который исполнил музыку Гайдна и другого композитора, тесно связанного с Айзенштадтом, – Франца Шуберта. Обозреватель Seen and Heard International Колин Кларк, комментируя первую видеотрансляцию мероприятия, написал: “Репутация Соколова как одного из величайших пианистов современности остается неизменной”.
Гайднзаль, в котором композитор часто выступал, иногда называют самостоятельным художественным произведением. Трехэтажное здание в стиле рококо, предназначенное как для банкетов, так и для торжественных мероприятий, украшено роскошными картинами придворного художника Эстерхази Фрида-Рича Роде; его акустика также исключительно хороша, уравновешивая резонанс и чистоту звука. Глубокое отождествление Соколова с музыкой, которую он исполняет, компенсируется замечательным окружением. Соколов играет на пианино Steinway, предоставленном известной испанской фирмой Hinves Pianos, при участии техника Патрика Хинвеса Баллеста, который, как всегда, тесно сотрудничает с самим Соколовым.
Когда Гайдн приехал в Айзенштадт в 1761 году – сначала в качестве заместителя капельмейстера при принце Пауле Антоне, а затем, пять лет спустя, став полноправным капельмейстером при принце Николаусе, – в его распоряжении было огромное количество музыкальных инструментов. Правда, по сути, он был ливрейным слугой. Однако придворная музыка была самостоятельным делом, будь то в Айзенштадте или в более отдаленном поместье Эстерхаза близ Фертода, Венгрия, где принцы начали строить новый великолепный дворец в 1762 году.
В круг обязанностей Гайдна входили управление оркестром и дирижирование им, исполнение камерной музыки для принцев и их друзей и совместно с ними, постановка новых опер (иногда по одной в месяц) и, что не менее важно, обеспечение постоянного поступления свежих сочинений. Его изоляция от венской музыкальной жизни даже стала преимуществом: однажды он заметил, что в отсутствие других влияний он был “вынужден стать оригинальным”. Тем не менее, он часто мог слышать венгерские цыганские группы в этом районе; их неотразимые ритмы и захватывающая дух виртуозность производили сильное впечатление.
В 1795 году Гайдн вернулся в Вену и в течение нескольких лет жил то в этом городе, то у Эстерхази. Он умер в Вене в 1809 году; тем не менее, его продолжительное сотрудничество с Айзенштадтом в конечном итоге привело к тому, что именно здесь была его могила.
Сегодня посетители также могут увидеть расположенную неподалеку “церковь Гайдна”, дом композитора в стиле барокко и его Кюхль-гарти (маленький травяной сад).
В 1828 году другой композитор совершил паломничество в Айзенштадт, чтобы посетить могилу Гайдна: Франц Шуберт вместе со своим братом Фердинандом за три дня проделали пеший путь из Вены, пройдя около 35 миль в одну сторону. Гайдн оказал большое влияние на Шуберта; движение “Штурм и драка” 18-го века усилило склонность Гайдна к крайностям эмоционального выражения, и в этом отношении Шуберт следовал по его стопам.
Попытки Гайдна использовать чувственный стиль нашли отражение в сонате Соль минор Hob. XVI: 44, дивертисменте из двух частей с глубоко меланхоличным мелодическим характером. Соната си минор Hob. XVI: 32 из “1776”, также дивертисмент, еще больше углубляется в бурные сферы, которые контрастируют с безмятежностью менуэта. Соната До-диез-минор из трех частей Hob. XVI: 36, опубликованный в 1780 году, разделяет это ощущение контраста, причем в весьма необычном для того времени ключе.
Во второй половине концерта Соколов исполняет экспромт Шуберта D 935. Написанные в 1827 году, эти четыре произведения фактически образуют сонату, начинающуюся и заканчивающуюся фа минор, а вторая часть – ля-бемоль, относительная мажорная. Третий экспромт с вариациями на тему Розамунды – единственная попытка, сделанная си-бемоль. Заключительная пьеса, исполненная виртуозно, наводит на мысль о венгерском влиянии, которое Шуберт иногда разделял с Гайдном.
Ни один концерт Соколова не обходится без многочисленных выходов на бис. Здесь представлены еще две пьесы Шуберта – первая, экспромт ля-бемоль мажор из первой части D 899, и третья по порядку, изысканно трогательная венгерская мелодия D 817. Нас также угостят “Спуском по озеру” Рамё, барочным воплощением птичьего пения; прелюдией ре-бемоль мажор Шопена из соч. 28; вальсом Александра Грибоедова, русского современника Шуберта, и, наконец, прелюдией Дебюсси “Па на тихой ноте”, завершающей концерт. о поэзии, заглядывающей далеко в будущее, прежде чем слушатели Соколова выйдут под легкий дождь за окном.
